Кто и почему выступает против реального повышения МРОТ.

Главный редактор «Солидарности» А. Шершуков размышляет о том, почему губернаторы и работодатели против повышения МРОТ и что нужно делать профсоюзам, чтобы их уважали.

Период конца 2017 г. и начала 2018 г. был ознаменован двумя существенными победами профсоюзов. Во-первых, было выиграно дело в Конституционном суде, который заявил, что “северные” не должны включаться в состав минимального размера оплаты труда. Во-вторых, уже в 2018 г. президент В. Путин поддержал мнение ФНПР: МРОТ должен быть повышен до уровня прожиточного минимума уже в мае этого года. Оба этих решения должны серьезно повлиять на заработные платы работников, т.к. политическими решениями поднимается нижняя планка доходов. И она начинает давить на зарплаты, расположенные выше. И здесь начинается спор и политических, и экономических, и профсоюзных субъектов.

Губернаторы говорят, что в бюджетах регионов денег на увеличение зарплат нет. Работодатели говорят, что их фонды оплаты труда не предусматривают подобного повышения. Более того. Отдельные профсоюзные лидеры говорят о том, что повышение нижней планки зарплат приближает доходы низко-оплачиваемых работников к среднеоплачиваемым, чем последние недовольны из-за явной несправедливости — нивелируется разница в квалификации. И они формально правы.

У губернаторов нет в бюджетах денег на повышение зарплат потому, что таким образом формируется бюджетная политика в стране. Регионы должны доказывать Минфину, что они сделали все возможное, но не в поиске новых доходов, а в сокращении (оптимизации!) имеющихся. Не покажут работу по сокращению — не получат трансферов из бюджета. Это не только экономическая, но и политическая зависимость, поскольку проявляется она в решениях, влияющих на “социалку”.

Вывод: требований работников, подкрепленных судебными решениями, должны бояться больше или хотя бы наравне с требованиями Минфина.

Та же история с “формально правильными” рассказами работодателей про недостаточный фонд оплаты труда. То есть до сего момента этот фонд позволял платить людям зарплату меньше физиологического выживания и при этом считать собственника “создающим рабочие места”. А как нижняя планка зарплат работников повысилась до уровня физиологического выживания, — капитаны бизнеса вдруг стали считать, что судно-предприятие не может плыть, если платить работникам хотя бы по нижней физиологической ставке. Что ж это за бизнес, если на него может относительно нормально жить только его собственник, но никак не работник?

Отдельная история с тем, что рост МРОТ ведет к приближению зарплат низкооплачиваемых и среднеоплачиваемых работников. Точно так же, как и начавшиеся игры с переводом работников на половину или треть ставки, чтобы не платить увеличивающуюся зарплату. Вопрос: как оценивать эту ситуацию профсоюзам?

Есть две позиции, которые можно здесь занять.

Первая — аналогична позиции губернаторов — воспринимать позицию профильного ведомства и Минфина как истину в последней инстанции: “Что же делать, если в бюджете нет денег…” Занимая подобную позицию, профсоюз лишается какой-либо возможности повлиять на зарплату своих членов. Такой профсоюз, по сути, берет на себя обязанности отдела по работе с персоналом. В профсоюзной среде ходят разные разговоры о том, чем должен заниматься профсоюз. Но если профсоюз не занимается ростом зарплаты членов профсоюза — это нонсенс.

Вторая позиция простая. Ее заняли депутаты Государственной думы, которые моментально откликнулись на мнение президента и повысили МРОТ. Внезапно выяснилось, что денег на это хватит и в бюджете страны, и в бюджетах регионов. Почему так выяснилось? Потому что президента боятся (и уважают, конечно) больше, чем Минфин.

Есть закономерность в том, что депутаты и губернаторы поддерживают решения тех, кого они боятся (и уважают) больше. И наоборот: если ваши предложения не поддерживают, то не является ли это сигналом того, что вас не боятся? То есть на словах в регионе может быть полное социальное партнерство. Но если при этом льготы сокращают, “оптимизации” проводят, а губернатор выступает против повышения МРОТ, то какое-то неполное это социальное партнерство.

Отстаивание интересов членов профсоюзов связано с сопротивлением попыткам нарушить эти интересы. В случае с “северными” и МРОТ мы видим, как вполне конкретные решения, принятые под профсоюзным влиянием и в интересах членов профсоюзов, пытаются выхолостить, отсрочить, заменить полумерами. Сопротивление этой подмене — это вполне конкретная задача для профсоюзов России как минимум на ближайшие полгода.

 

 

Обсуждение закрыто.